На зябкой и очень ясной заре пробуждаешься от раскатов протяжного баса, обронившего в тишину полную октаву звуков. Впечатление такое, будто к тебе бредет некий великан или накатывает первая волна землетрясения. А это всего лишь утреннее позевывание льва, который разминается, кажется, где-то совсем рядом, у нашего домика из обструганных жердей.

Павел Мыльцев
ВИНДХУК

Не успев испугаться, вспоминаю: мы второй день знакомимся с гостевой фермой "Харнас", что в трехстах километрах от столицы Намибии, где каменная пустыня Омахеке незаметно переходит в песчаные дали великой Калахари. Минувший день был проведен в компании хищников. Проявив завидный энтузиазм, мы побывали подряд на трех гейм-драйвах -- разъезжали на открытом "Лендровере" среди зверей, до которых в буквальном смысле слова рукой подать. Здесь вообще процветает дух мирного сосуществования: загоны для львов соседствуют с домиками для гостей, их разделяет лишь проволочный забор, правда, двойной.

-- "Харнас" в переводе с африкаанс означает "щит", "броня", -- объясняет Петрус. -- Здесь находят приют и защиту животные, попавшие в беду: пораненные в капкане, случается, даже потерявшие конечности или лишившиеся хозяина. Часто нам звонят фермеры и просят забрать леопарда или гепарда, которые нападают на скот, -- разъяренные люди готовы их пристрелить. Иногда своих питомцев просят приютить люди, перебирающиеся на постоянное жительство в город, а то и заграницу. В Намибии зверей нередко держат прямо на фермах, а в новых условиях такое невозможно. Приносят и малышей, оставшихся без родителей или брошенных ими. В этом возрасте все они одинаково беспомощны, будь то бабуин или лев, куду или гиена. Нравы в зверином мире суровые: львы и леопарды, к примеру, стремятся умертвить собственных детенышей, опасаясь обрести в будущем конкурента. А самка гепарда довольно быстро теряет интерес к младенцам, бросая их на произвол судьбы...

Зато сама Намибия на весь мир прославилась заботой о природе, флоре и фауне. Пожалуй, нигде в мире нет законодательства со столь ярко выраженной экологической направленностью. И нигде так не пекутся, чтобы деятельность человека как можно меньше сказывалась на окружающей среде. В этом уголке Африки стремятся сохранить первозданную красоту внешне негостеприимного края. Достаточно сказать, что закон запрещает ввозить в Намибию "неродных" для нее животных, чтобы не нарушить сложившийся природный баланс. Запрет наложен и на вывоз хищников, в результате чего в Намибии сохранилась, в частности, крупнейшая в мире популяция гепардов.

Оговорюсь, что такие порядки нравятся не всем. Территория страны, за исключением государственного заповедника "Этоша", поделена между частными владениями, принадлежащими в основном фермерам-животноводам. А те отнюдь не в восторге от гепардов, перегрызающих горло баранам, как и от леопардов, пожирающих быков, или каракалов, изрядно "прореживающих" домашнюю птицу. Фермеры предпочитают не возиться с выделением охотничьих угодий для хищников, как это рекомендовано властями, а просто берут в руки винтовки или расставляют капканы. Парадоксально, но в обширной Намибии практически не осталось естественной среды обитания для диких животных.

-- Фонд защиты дикой природы, созданный три года назад в "Харнасе", так и называется "Ноев ковчег Намибии", -- продолжает свой рассказ Петрус. -- Это очень важный проект. Ведь можно по пальцам пересчитать фермы, где нашли последнее пристанище звери, особенно хищники. А искалеченные и осиротевшие животные вообще находят зашиту только у нас. Радует, что не перевелись еще подвижники. Хозяева фермы Нико и Мариет фан дер Мерве в 1978 году за пять рандов и кусок булки выкупили мартышку у людей, которые ее били. Затем они стали разводить дикую ушастую собаку, которой грозит вымирание на Юге Африки. Постепенно "Харнас", создававшийся поначалу исключительно как животноводческая ферма, стал и частным заповедником. Здесь не только содержат, но и выхаживают больных и искалеченных животных, воспитывают осиротевших малышей.

Уникальность "Харнаса" -- в возможности близкого общения со зверями, даже хищниками. Только здесь, не опасаясь за последствия, можно в сопровождении гида подойти к взрослому льву и отважно погладить его, подержать на руках крошечных, величиной с ладонь львят. Правда, это не вполне дикие животные: они, как правило, выросли на ферме и отчасти приручены, но от этого ощущения не утрачивают остроты. Звери в "Харнасе" живут не в вольерах, а на обширных огороженных территориях, приближающихся по площади к их природным владениям.

Предназначенные для туристов домики с горячей водой, душем и кондицинером сдаются, как и повсюду в Намибии, за символическую плату и не способны окупить содержание животных. Обнести огромную территорию 4--5-метровой изгородью, кормить и лечить животных -- дело весьма дорогостоящее. Ради этого фан дер Мерве продали остальные свои фермы, оставив лишь "Харнас". На зверей идут все доходы от животноводства, но этого недостаточно. Содержание одного, например, леопарда обходится в десятки тысяч долларов в год. Выручают лишь добровольные пожертвования и система "усыновления" животных.

-- Мы предлагаем всем, кому это по средствам, усыновить одного из наших малышей, -- говорит хозяйка фермы Мариет фан дер Мерве. На майке у нее два крошечных бабуина, энергично сосущих молоко из детской бутылочки. -- Это значит, что приемные родители обязуются всю жизнь опекать нового родственника, оплачивать его содержание: ведь выращенные нами звери не смогут выжить в естественных условиях. Они привыкли, что их кормят, да их и не примут в свою среду дикие сородичи, потому что они вовсю пропахли человеком. Так вот, каждому приемному родителю мы выдаем официальное свидетельство, копия которого вывешивается у нас в приемном зале. Вот сейчас есть возможность стать родителями Симбы...

Мариет открывает дверь своей кухни, и оттуда, неуклюже переваливаясь через порог, выползает совершенно восхитительный палевый колобок с черной рябью по жестковатой шерсти. Еще мгновение, и шестинедельный львенок с интересом обследут мое плечо. А я -- его коричневые мягкие подушечки на лапах с не по масштабу крупными когтями. Симба с удовольствием сосет мой палец. По повадкам он мало чем отличается от нашей овчарки Дозор, когда мы его купили щенком в таком же возрасте. Много в нем и от ребенка, судорожно цепляющегося за "папу".

От сознания, что это крохотное создание через несколько лет превратится в царя природы, кружится голова. Понимаешь, насколько зыбки барьеры между нашими мирами, насколько близки к нам животные, даже хищники. Мы просто сами бездумно отгораживаемся от них.

Это ощущение, словно заправский беллетрист, выразила некая Сесилия из Гонконга, за несколько лет до нашей семьи побывавшая в "Харнасе" и ставшая приемной мамой для львенка. "Три года назад, -- вспоминает она, -- я кормила из бутылочки львенка, названного мной Шер Ханом. В моих ладонях было мягкое тельце самого опасного хищника, смотревшего на меня своими ангельски невинными глазами. Ныне я услышала издалека его зов и вернулась к нему, могучему и царственному. Я посмотрела ему в глаза и поняла, что связь между нами никогда не прерывалась. Мы оба знали, что мы всего лишь разные выражения Божьего промысла. Я ощущала его силу, которая невольно передавалась мне. Я боялась коснуться хищника, но вдруг поняла, что он не так опасен, как человек. Я верю, что когда-нибудь мы мирно будем делить планету с животными, словно с нашими братьями и сестрами".

Симбу хозяйка фермы еще держит в основном дома -- пока на него, не заметив, можно легко наступить. А рядом, во дворе на лужайке, играют 4--5-месячные гепарды. Они вышли из младенчества и, как заправские подростки, без конца затевают возню, норовя погрызть у соперника ухо или дать ему оплеуху. По поведению это вылитые котята. Кстати, они с удовольствием мяукают. Под стать малышам и взрослый гепард, которого к нам вывели из загона, где тот мирно бродил рядом со страусом, грифом и какой-то мелкой домашней живностью. Меня приободрило то, с каким спокойствием и даже равнодушием проходили мимо гепарда работники, и я, набравшись смелости, осторожно погладил пятнистую кошку по голове, а затем стал почесывать ниже подбородка. Гепард зажмурил глаза, издал что-то вроде мурлыканья и благодарно облизал мою руку шершавым языком.

Не так легко дался визит ко львам. Хотя они были еще не совсем взрослыми и не добрали положенной им четверти тонны, впечатление эти красавцы производят хоть куда. Сразу вспомнились слова Петруса о том, как стремительно и резко двигается лев, способный лапой запросто пробить корпус "Лендровера", если его в нем что-то не устраивает. Но выказывать трусость не хотелось, и мы с женой, оставив, как того требуют правила, детей за изгородью, пошли на заклание вслед за гидом.

Однако все оказалось довольно обыденно. Трое львов лениво растянулись в тени акации, и главное было -- не мельтешить у них перед глазами. А если присесть на корточках за гривой, то можно совершенно спокойно поглаживать их по голове. При этом звери, что немного обижало, не проявляли к нам никакого интереса. Петрус предлагал нам даже, подобно ему, улечься между львами и пообниматься с ними. Но мы еще не дозрели до такой фамильярности, предполагающей другой уровень знакомства, да и личной отваги.

Кстати, в программе для туристов значатся совместные прогулки, так сказать, на пленэре -- вне двора фермы -- не только со львами, но и с леопардами. Не знаю, сам не видел, но верится в такую идиллию с трудом. Во время одного из гейм-драйвов нам довелось вблизи понаблюдать за гепардами. Произошло это в то время, когда гиды кормили их, а мы вместе с другими туристами почтительно наблюдали за этим процессом с открытого "Бедфорда" -- допотопного английского военного грузовика, до сих пор считающегося самым проходимым в Африке.

Надо сказать, что в процессе наблюдения мы преисполнились почтения к безмолвному убийце, как на юге Африки прозвали леопарда. Этого титула он удостоился потому, что охота на него неизменно превращается в охоту леопарда на охотника. Эта самая мощная дикая кошка, уступающая только льву, -- бесшумно и совершенно незаметно делает петлю и заходит в тыл к охотнику. А дальше, как говорится, дело техники: зверь одним махом перегрызает горло незадачливому добытчику и легко затаскивает на дерево для трапезы добычу, вдвое превышающую его по весу. Он способен осилить массу до 200 килограммов.

Так вот, "поместья" леопардов в "Харнасе", хотя, повторюсь, это звери, там и взращенные, окружает высокий забор из колючей проволоки под напряжением. И гиды бросают им пищу из-за забора, не входя внутрь, -- ведь леопардов, как считается, приручить невозможно, а прыгают и скачут они не хуже обезьян. Может, именно поэтому мозги бабуина -- любимое лакомство леопарда. Его лапа накрывает сзади голову обезьяны так, что когти как раз входят в глазные впадины, и он одним рывком вскрывает череп примата. Извините за эти жутковатые подробности, достойные крутого кинотриллера. На всякий случай возьмите на заметку: зазевавшемуся человеку он может легко, одной лапой перешибить позвоночник...

Несколько дней, до краев заполненных острыми ощущениями, пролетели незаметно. Нас уже ждал Виндхук с его повседневной суетой и заботами. Но воспоминания о мгновениях небывалой близости к природе остались, как я думаю, на всю жизнь.
"ЭХО планеты" ИТАР-ТАСС

Город	Windhoek / Виндхук
Страна	Namibia / Намибия
Почта	info@namibweb.com

Главная страница

Page created and serviced by

www.namibweb.com

Copyright © 1998-2025 namibweb.com - The online guide to Namibia
All rights reserved | JOIN | VIDEO PORTFOLIO | VIDEO/PHOTO COLLECTION
Telegram | YouTube | Blog
Page is sponsored by ETS & Exploring Namibia TV
Disclaimer: no matter how often this page is updated and its accuracy is checked, www.namibweb.com and ETS
will not be held responsible for any change in opinion, information, facilities, services, conditions, etc. offered by
establishment/operator/service/information provider or any third party